Она, перепачкав ноги землей, выбралась к обрыву над морем задыхаясь от поспешной ходьбы. Глубокая непобедимая вера, ликуя, пенилась и шумела в ней. Внимательно наклоняясь к морю, смотрела она на горизонт большими глазами, в которых не осталось уже ничего взрослого, — глазами ребенка. Это впечатление постепенно стало воспоминанием и, наконец, просто усталостью. Она легла на траву, зевнула и, блаженно закрыв глаза, уснула — по-настоящему, крепким сном, без заботы и сновидений.
Ее разбудила муха, бродившая по голой ступне. Закалывая растрепанные волосы, кольцо Грэя напомнило о себе, она нетерпеливо поднесла руку к глазам и выпрямилась, мгновенно вскочив с силой брызнувшего фонтана.
На ее пальце блестело лучистое кольцо Грэя. — «Чья это штука? Чья шутка? — стремительно вскричала она. — Может быть, нашла и забыла?» С изумлением пытала взглядом море и зеленые заросли; но никто не шевелился, никто не притаился в кустах, и в синем, далеко озаренном море не было никакого знака, и румянец покрыл Ассоль, а голоса сердца сказали вещее «да».